Аэлита

A++
A--
Тёмный фон
Светлый фон
Оглавление

Каждый новый год несёт с собой ожидание чего-то необычного и неизведанного, а тут наступило новое тысячелетие, и даже не верилось, что можно дожить до такой далёкой круглой даты, глядя из средины прошлого столетия. Отметить эту знаменательную веху в нашей жизни мы решили с Ларисой поездкой в Анталью, которая уже стала более притягательной и доступной, чем Крым или Сочи.

Лариса с присущей ей предприимчивостью пробежалась по нескольким туристическим агентствам в городе. Однако приём ей там не понравился - работники, особо не затрудняя себя подбором подходящего для нас варианта, как на рынке, стали наперебой расхваливать имеющиеся в наличии туры, а нам хотелось найти что-то по своему вкусу и, по возможности, дешевле. Поэтому мы решили попытать счастья в соседней Польше, нам казалось, что так будет надёжнее – уж слишком часто по телевизору показывали случаи обмана отдыхающих туристическими фирмами на постсоветском пространстве. А Польша готовилась вступить в Европейское Сообщество, и предполагалось, что порядка в плане организации отдыха там должно быть больше.

Польша в то время ещё не отгородилась от нас визовым барьером, и мы без проволочек выехали поездом в ближайший крупный город Бялу Подляску. В первом бюро условия предложенных поездок нас не устроили, хотя там нас радушно приняла девушка- украинка, говорившая по-русски, а когда я увидел на центральной площади знакомую ещё по моей работе в молодёжном туризме вывеску фирмы «Ювентур», я сразу подумал, что здесь нам повезёт больше. Действительно, пан Пётр – вежливый и предупредительный заведующий агентством – внимательно выслушал наши пожелания и подыскал подходящий нам вариант по Интернету в рубрике «last minute».

В ожидании подтверждения нашего заказа мы разговорились и нашли общих знакомых, работавших в сфере туризма по обе стороны границы. Как бывшему коллеге пан Пётр порекомендовал обменный пункт с наиболее выгодным курсом. К тому же он собирался до конца рабочего дня попасть в Брест и предложил нам поехать на машине вместе с ним. Конечно, мы с радостью согласились. Оказалось, что у пана Петра был консульский документ для проезда через границу вне очереди, так как он сотрудничал с брестской туристической фирмой, и мы неожиданно быстро возвратились домой. Хорошее начало сулило приятный отдых. В нашей путёвке был даже указан отель с выигрышным названием «Бинго».

В установленное время мы добрались поездом до Варшавы и вылетели оттуда в Анталью. Меня приятно удивила чёткая организация доставки свыше трёхсот человек к местам отдыха и размещения в отелях. Наш «Бинго» оказался современным отелем с польским названием «Подснежник », что было несколько экзотично для жаркого юга, вероятно, никогда не видевшего снега. «Подснежник» был своего рода совместным турецко-польским предприятием и к тому же являлся «польским клубом». Нам даже стало вначале немного неловко – сможем ли мы вписаться в это избранное общество, но подумали, что мы же не сами захотели сюда прорваться, нас поселили сюда без нашего ведома, значит всё должно быть нормально. И действительно, отношение поляков к нам было такое же, как и к своим соотечественникам, прямо дружба народов, как в советские времена, чего нельзя было сказать при пересечении границы, где из пограничников и таможенников в отношении к восточным соседям прямо наружу лезла польская фанаберия, вынырнувшая из времён Пилсудского.

Условия проживания и сервис в отеле заслуживал всяческой похвалы. Номер был небольшой, но уютный, со сверкающей и чистенькой ванной комнатой, c балкона открывался величественный вид на горы. Температура на улице под сорок, а в номере было прохладно, при входе автоматически включалась «климатизация». Питание было двухразовым: завтрак и поздний обед, поляки называли его обедо-ужином. Шведский стол позволял попробовать массу самых разнообразных напитков, закусок и горячих блюд. Повара в высоких белых накрахмаленных колпаках готовили некоторые блюда прямо рядом на просторных балконах, и можно было по вкусу выбрать себе с пылу, с жару прямо-таки шедевры турецкой и европейской кухни.

Отель имел форму книги, раскрытой в сторону моря. По аллейке, вившейся среди банановых кустов, до пляжа было метров двести, но многие отдыхающие, особенно с детьми, целый день плескались в большом бассейне во дворе отеля. Здесь было всё для приятного и беззаботного отдыха: надувные матрасы, шезлонги, зонты и навесы от солнца. Можно было купить прохладительные напитки, мороженое и сладости. Прямо рай на земле, не шедший ни в какое сравнение с условиями отдыха в прошлом на Чёрном море. Конечно, в Крыму, Сочи и Геленджике, где я побывал как простой человек, были места и с великолепным уровнем обслуживания, но, увы, мне этого испытать не посчастливилось. Не дорос ни по положению, ни по средствам. Приходилось жить в многоместных номерах, скромных домиках на турбазах, а также на съёмных квартирах с удобствами во дворе. Очереди в столовках, переполненные пляжи, к тому же далёкое от чистоты и дополнительно подсоленное море не создавали ощущения безмятежного и приятного отдыха. Однако в те времена это считалось нормой, и многие были рады любой возможности провести отпуск на море, так сказать, «оздоровиться», а затем со вздохом облегчения вернуться домой.

Здесь же у тёплого Средиземного моря были просторные, чистые песчаные пляжи, прозрачная вода, отдыхающие никуда не спешили, не давились в очередях за лежаками и шезлонгами, никто не дышал на тебя перегаром, лёжа почти рядом с тобой. Было тихо и спокойно, и когда ты лежишь с закрытыми глазами под жарким солнцем, создавалась иллюзия счастливого уединения. Но человек устроен так, что очень быстро привыкает к хорошему и, осмотревшись по сторонам, начинает мечтать о лучшем, в частности, о более высоком классе обслуживания. Наша путёвка при всех прелестях жизни не тянула на уровень «всё включено». Питание было двухразовым, пиво и напитки покрепче приходилось покупать за дополнительную оплату, причём стоило это в отеле в два-три раза дороже, чем в магазине.

Лариса всегда была бережливой и расчётливой в расходовании денег. Меня эта черта даже несколько задевала, особенно на отдыхе, когда хотелось отвлечься от обыденности и позволить себе расслабиться, побыть, так сказать, «калифом на час». Но спорить и что-то доказывать друг другу на берегу тёплого моря было бы неразумным, и мы нашли экономный вариант покупки взбадривающих напитков. После отдыха на пляже мы выходили в город к ближайшему магазинчику и по сходной цене закупали напитки и фрукты. Объявление на проходной перед нашим отелем о запрете приносить с собой спиртные напитки нас особо не волновало, мы ни разу не видели, чтобы вахта там кого-нибудь проверяла, а мы предварительно изучили обстановку с нашего балкона. В номере мы тихонько, как подпольщики, открывали бутылочку турецкого виноградного вина (кстати, очень неплохого), наслаждались свежими фруктами, восполняя таким образом отсутствующий по распорядку обед. Пустую тару мы затем выбрасывали в урну по пути на пляж. Прямо шпионские страсти-мордасти!

Когда мы в очередной раз покупали в магазине свой привычный обеденный набор, то обратили внимание на мужчину и женщину, которые по-немецки обсуждали, стоит ли покупать какой-то там копеечный сувенир, или может поискать в другом месте.

-Смотри, какие бережливые немцы, - сказал я тихонько Ларисе, - совсем, как ты.

- Да уж, конечно, не транжирим деньги на вино, как вы! – неожиданно по-русски заметила женщина. - У вас в отеле, наверно, недостаточный выбор вин?

- Выбор неплохой, но здесь гораздо дешевле. У нас включено не всё, - пошутил я.

- А где вы разместились? – спросила женщина.

- Недалеко, в «польском клубе».

- Что-то не чувствуется, что вы поляки.

- А я не чувствую, что вы немцы, хотя говорите совсем неплохо по-немецки. Вы, наверно, с юга России, из Ростова или Краснодара, - захотелось мне продемонстрировать свои лингвистические способности, ну прямо мистер Хиггинс.

- Немного не угадали. Я родом с юга Украины, но уже давно замужем за немцем. Меня зовут Лита, а моего мужа – Ганс. А как вас величают?

-Меня - Алексей, а жену - Лариса. А где вы, Ганс, расположились? – cпросил я по-немецки.

Было заметно удивление Ганса, что я правильно произнёс его имя. Начальная буква его имени произносится не как «г», а больше похоже на «х», когда дыханием согреваешь озябшие руки. Если произносить слово, как это делают русские, то в переводе получается оскорбительное - «гусь».

- Мы живём через один отель слева от вас, - поспешила ответить Лита и мне почудилась, что она загадочно улыбнулась.- Там живут также и русские, и украинцы, но бесплатные напитки только на нашем этаже, где размещены немцы.

-А как же персонал узнаёт, кому наливать, а кому - нет? – поинтересовался я

-У них глаз намётанный, - пояснил Ганс. - Кроме того, нам выдали своего рода метки - тоненькие красные ремешки на запястье руки и ходим мы на первых порах окольцованные, как птицы.

-Скажите, сколько стоит у вас путёвка? - не терпелось узнать Ларисе.

- На двоих эта поездка обошлась нам в тысячу восемьсот марок, - быстренько подсчитала Лита. - Это с учётом различных видов страховки, вплоть до возврата денег в случае отказа от поездки.

-Так мы заплатили даже немного больше. Почему же в отношении к нам такая дискриминация? – задумался я вслух.

-Такое отношение к немцам уже стало традиционным, - улыбнулась Лита.- Немцы особо не увлекаются спиртным в такой жаре. Кроме того, подсчитано, что мы даём приличную выручку в местных магазинах, да и турки ждут взаимности, заполонив всю Германию.

Эта улыбка, чуть насмешливый взгляд, голос, манера держать себя показались мне очень знакомыми. Насколько позволяли нормы приличия, я внимательно посмотрел на Литу, пытаясь вспомнить, где я мог её видеть. По-видимому, Лита заметила мой взгляд, чуть заметно смутилась, пожелала нам приятного отдыха, мы распрощались, и наши немецкие знакомые степенно удалились в направлении своего отеля.

Знакомые ушли, а вот мысль, откуда я знаю Литу, прочно засела в моей голове и заставляла мучительно перебирать в памяти события прошлых дней, возможно, даже очень далёкого прошлого. Лариса заметила мою рассеянность, но для меня это была глубокая сосредоточенность в попытке разгадать неожиданно возникшую загадку. В конце концов меня вдруг осенило: полное имя этой женщины– Аэлита. В таком случае, я вспомнил, кто она.

… Впервые я встретился с Аэлитой в начале семидесятых в Киеве на семинаре референтов, отвечавших за работу гидов-переводчиков в системе молодёжного туристского бюро «Спутник». Семинар проводился в ведомственной гостинице, где мы и проживали. По вечерам мы продолжали обмен опытом в тесном кругу за столом. В основном референты были парни, девушек было человека три. Аэлита привлекала всеобщее внимание, всё было при ней: симпатичная, стройная, рост выше среднего, весёлая, бойкая и остроумная - настоящая одесситка. Подле неё всё время вертелся Андрей – рослый красавец-молдаванин из Кишинёва, привёзший с собой неимоверное количество домашнего виноградного вина. Тем не менее, мне удалось на время отодвинуть Андрея немного в сторону и поговорить по душам с Аэлитой.

- Почему тебе дали такое необычное имя? – спросил я девушку.

-Так захотела моя мама – большая любительница романтики.

- А что предлагал отец?

- Не знаю, у мамы жизнь с мужем не сложилась.

Аэлита закончила факультет немецкого языка, замуж пока не вышла, жила вместе с мамой - женщиной польских кровей, а отец был украинцем. По характеру Аэлита, чувствовалось, была настойчивой и самостоятельной, но всё же иногда проскальзывала мамина романтическая настроенность. Без особой надежды я пригласил Аэлиту в один из вечеров к себе в номер, но она вежливо отказалась.

Во второй раз наша встреча произошла через год в июне в Москве на таком же семинаре. Собрались уже знакомые лица, опять тот же Андрей с канистрами вина ходил вслед за Аэлитой, настойчиво предлагая ей отведать нектар солнца и любви. Этот нектар мы отведали вечером уже всей компанией, а когда посиделки закончились, я ушёл к себе в номер, не обнадёживая себя большим успехом в амурных приключениях.

Через некоторое время в дверь постучали – к моему удивлению это была Аэлита. Мы немного поболтали, и девушка без ложной скромности и каких-либо уговоров с моей стороны осталась на всю ночь. Рано утром Аэлита вскочила, быстро оделась и как бы подвела итог:

- Ты был великолепен, мне очень хорошо с тобой. Только ты в следующий раз в ответственный момент не улетай куда-то прочь, дай мне почувствовать, что ты со мной, а не где-то в другом месте и с другой женщиной.

-Прости, я как-то этого не заметил, постараюсь исправиться. Скажи, ты помнишь, как мы с тобой танцевали в «Ветряке»?

-Конечно, помню, я даже заметила, как ты дважды подходил к музыкантам перед закрытием ресторана, платил им деньги, чтобы они ещё сыграли на заказ, и мы могли продолжить наш чудесный затянувшийся танец.

- А почему ты отказалась зайти ко мне в гости?

-Ты мне понравился ещё тогда, но мне не хотелось, чтобы украинские коллеги перемывали нам затем косточки. У меня есть идея, если ты не возражаешь, давай встретимся опять в начале сентября. Я для практики возьму себе немецкую группу по маршруту до Байкала, мне очень хочется там побывать, поездка закончится в Бресте и нам там будет удобно увидеться. Согласен?

Разумеется, я был согласен. Мы стали переписываться, я с нетерпением ждал очередного письма, а ещё больше - дня нашей встречи. Тогда я ещё не жил в Бресте, поэтому заблаговременно приехал сюда, зарезервировал для нашей встречи домик на турбазе на Белом озере и с замиранием сердца стал ждать момента, когда Аэлита выйдет из вагона, и я смогу её, наконец, обнять.

-Как я рада тебя видеть! – поспешила ко мне Аэлита, легко спрыгнув со ступенек вагона. – Сейчас мы садимся на дизель и едем к моему дяде. Это недалеко, в соседнем украинском районе, ехать часа два.

-Не знаю, удобно ли так будет, хотелось бы побыть с тобой вдвоём. Я уже здесь организовал для нас домик на природе.

-Никаких возражений! Дядя ждёт нас, мы с ним договорились. А природа там чудесная, домик на хуторе, речка, чистый воздух, и главное – у дяди большая пасека, нам можно будет вдоволь полакомиться мёдом, да ещё и сделать запасы на зиму.

Перед одесским напором Аэлиты устоять было невозможно, и под её беспрерывное щебетанье мы быстро доехали до нужной станции, затем полчаса пешком. В общем, ещё засветло мы добрались до цели. Дядя встретил нас очень радушно, тёти дома не было – уехала по срочному делу к дочке. Мы поужинали, немного попробовали медовухи, увлекаться я не стал, зная о коварстве этого напитка. Аэлита о чём-то пошепталась с дядей, тот вначале не соглашался, но потом уступил.

-С дороги хорошо бы и помыться, - сказала Аэлита, но баню топить уже поздно, сделаем это завтра. Пошли, искупаемся на речку, я тут знаю хорошее место.

Девушка взяла мыло и полотенца и мы отправились на речку. Место было действительно чудесное, не глубоко, чистая журчащая водичка, песчаное дно.

- А не холодновато ли будет в сентябре купаться? – осторожно спросил я.

-Мы быстренько, да и вода ещё тёплая, - сказала Аэлита, потрогав воду ногой.

Уже смеркалось, место было безлюдное, и Аэлита без всякого стеснения разделась донага и отважно бросилась в воду, подняв целый фонтан брызг. Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. На личико Аэлита была просто симпатичная, ну а фигурой она смахивала на античную богиню, какую точно, затрудняюсь сказать, думаю - на Афродиту. Особенно красивы были её груди, довольно большие, без всякого силикона, как дыни, торчащие вперёд. Аэлита, без сомнения, знала, насколько она прекрасна и откровенно дразнила меня своими прелестями. Я больше не мог выдерживать эту пытку и попытался обнять и прижать девушку к себе. Меня обожгло не холодной водой, а прикосновением к упругому женскому телу.

- Не спеши, - удержала меня Аэлита, - всё ещё впереди. По крайней мере, целая длинная ночь.

Мы вернулись на хутор к дяде, и он отвёл нас к небольшому садовому домику недалеко от пасеки. В домике у стенки стояла тахта, на стуле рядом приготовлено свежее постельное бельё. Аэлита застелила постель и жестом, словно короля, пригласила меня опочить. Мне же было совсем не до отдыха, до жути не терпелось проявить свою прыть.

-Какой же ты нетерпеливый, - опять урезонила меня Аэлита. - Там на столике стоит вазочка со свежим мёдом, возьми ложку и налей немного мёда туда.

-Куда? – не поняв, переспросил я.

-Туда, - мягко, но не оставляя у меня больше никаких сомнений, прошептала она.

По наивности я подумал, что мёд нужен был только для облегчения взятия неприступной цитадели, но он ещё оказывал и большое стимулирующее действие. Это была великолепная ночь, такое, наверно, редко бывает в жизни. Меня лишь удивило, откуда эта вообще-то серьёзная и воспитанная девушка знала о необычных свойствах советского кокаина? Но Одесса есть Одесса. Ведь не зря говорят: « Если ты в Виннице фраер, то в Одессе только поц!».

Наш завтрак был перенесён на обеденное время, Аэлита вдруг заторопилась с отъездом, обещанную баню топить уже не имело смысла. Мы собрались в дорогу, дядя снабдил нас банками с мёдом и отвёз на своей машине к поезду. Вскоре мы прибыли в Брест, там Аэлита собиралась пересесть на киевский поезд, билеты на который у неё уже были куплены.

- Не пойму, к чему такая спешка, могли бы ещё отдохнуть у твоего дяди, там ведь так хорошо на хуторе. – удивился я.

-Прости меня, милый. Я хотела устроить нам красивое прощальное свидание, в жизни ведь не так много настоящих праздников. Наверно, я по уши влюбилась в тебя, но какой в этом смысл. Ты женат, зачем ломать твою жизнь, а свою мне нужно как-то устраивать, девичий век короток. Я не хотела бы повторять мамину судьбу. Летом я познакомилась с одним туристом из ГДР, он недавно ещё раз приезжал ко мне в Одессу. Мы решили пожениться, уже подготовили все необходимые бумаги. Где-то в декабре к рождеству я планирую переехать к нему.

У меня внутри словно перегорели какие-то контакты, я с трудом понимал, что происходит и что мне делать дальше. Насилу сдержавшись, чтобы не шмякнуть банкой с мёдом о землю, я постоял на перроне, крепко стиснув зубы, нашёл в себе силы вежливо попрощаться с Аэлитой и, не дожидаясь отхода поезда, уехать с вокзала…

Так в моей памяти восстановилась картина давних встреч с Аэлитой-Литой. С тех пор прошло уже почти тридцать лет, но память сохранила всё до самых мелких подробностей. Я даже помнил родинку на её теле в месте, которое не всем позволено видеть. Дня два я находил предлоги не ходить больше в магазин, но потом набрался мужества, и мы продолжили с Ларисой свои предобеденные прогулки. С немецкими знакомыми мы ещё раз случайно встретились за пару дней до нашего отъезда. Загорелые и беззаботные они разговорились с нами, как с близкими друзьями, рассказали нам о поездке на солёные озёра, о своих планах купить новый дом, о внучке, которая родилась в семье старшего сына. Несмотря на радостное щебетанье, мне была заметна грусть в глазах Литы, по-видимому, женская интуиция подсказала ей, что я узнал её и всё помню. Что было написано в моих глазах, мне сказать трудно, я лишь неимоверным усилием старался сдержать нахлынувшие на меня эмоции, пытаясь выглядеть спокойно.

Лариса, вероятно, тоже заметила что-то необычное в моём поведении, но рассказывать ей эту историю я тогда не стал, только внутренне очень удивился, каким образом судьба устроила такую неожиданную встречу. Получилось слишком много слагаемых для такого стечения обстоятельств, чтобы свести вместе двух человек через столько лет, наверно, это совсем нереально по теории вероятности. После долгих размышлений я пришёл к выводу, что Лита вряд ли была той самой Аэлитой. Кроме того, немцы в некоторых местностях сильно оглушают звонкие согласные и могут так произносить имя Лида, а наше воображение частенько склонно рисовать те картины, которые мы хотим видеть. По-видимому, на отдыхе мне очень хотелось окунуться не только в тёплую воду южного моря, но и в свежесть чувств молодых лет, оживить уже почти забытые моменты. Однако после этой встречи я невольно стал вспоминать Аэлиту, когда на столе появлялся мёд.

Брест, июнь 2009 г.