Виктория
На эту девушку или женщину (не знаю, где провести точную грань) я сразу обратил внимание в таможне, куда я устроился с подачи своего друга Андрея, начальника отдела кадров. Правильные черты лица женщины оттеняла благородная матовая бледность, её облик чем-то напоминал изображения на старинных портретах красавиц давно прошедших дней. Наша современная красавица была не в кружевах и бархате, а в неброской по цвету серой таможенной форме. Но строгая форма была ей к лицу, хорошо подогнанная одежда выгодно подчёркивала её стройную фигуру, тонкую талию и упругую грудь. Портной, видимо, здорово попотел над своим эксклюзивом, угождая прелестной заказчице.
-Вижу, ты загляделся на нашу красавицу Викторию. Учти, она замужем и очень строгих нравов.
Виктория работала контролёром в пассажирском отделе. Как-то не вязалось с её аристократическим обликом проверка ручной клади в вагонах, выявление пассажиров, пытающихся провезти контрабанду, и составление по этому поводу протоколов. Нужно сказать, что протоколы большая нервотрёпка и для нарушителя, и для таможенника. Виктории больше подошло бы сниматься в фильмах, красоваться на обложках модных журналов, вращаться в изысканных кругах высшего общества. Однако она добросовестно выполняла свои служебные обязанности в таможне, нужно отметить, даже очень эффективно. Наверно, её внешность действовала обезоруживающе на нарушителей таможенных правил.
Самый сложный для таможенного оформления поезд из Берлина мы встречали на границе и проводили досмотровую работу в пути до станции. На блокпосту до прихода поезда у нас оставалось время для отдыха, чтения книг и просто для разговоров. Женщины, пусть даже и в форме, всё равно остаются женщинами и любят посудачить, перемыть косточки коллегам по работе. Тут они дадут характеристику точнее отдела кадров, не щадя ни начальства, ни рядового инспектора.
Однажды я стал невольным свидетелем обсуждения какой-то «пахучки». Прислушавшись, я понял, что речь шла о Виктории, фамилия которой по мужу была Пахутко. Женщины бурно «перемывали» вопрос развода Виктории с мужем.
-Чего ей только не хватает? – особенно активно выступала с обвинительной речью черноволосая Света, довольно красивая и шустрая женщина, только почему-то до своих тридцати пяти так и не заманившая в свои силки спутника жизни. – Такой муж приличный, высокий, красивый. Хирург, имеет хорошие деньги, с чего же «пахучка» благоухает французскими духами и ходит вся в золоте и бриллиантах?
-Вот тебе, красавице, и жених освободился, а украшения у неё наследственные, фамильные, - перебила вторая женщина, - ты же таможенница, не можешь старину от сегодняшнего ширпотреба отличить?
-Старину, старину, - продолжала Света, - что, старинные вещи нельзя сегодня купить? Ты знаешь, твоя подружка Виктория не стыдилась тратить на себя большую часть денег из общего дохода, да и при разводе хочет обобрать мужа до нитки? Даже на машину и гараж претендует, не говоря уже о квартире. У меня знакомая в суде работает, всё мне рассказала.
-Наговаривает твоя знакомая, делят они всё пополам, - возразила подруга Виктории, - а если муж добровольно в чём-то уступает, то это их личное дело.
Разговор женщин прервал подошедший поезд. Меня почему-то заинтриговали сплетни о Виктории, и позже я поинтересовался у Андрея:
-Женщины у нас в смене поговаривают, что Виктория разводится. Правда?
-А что она тебя так заинтересовала? Ты что, виды на неё имеешь? На интрижки она вряд ли пойдёт, а свою жену ты же не бросишь. Да ещё неизвестно, нужен ли ты был бы Виктории.
-Да я совсем не о том! Просто, она интересна мне как человек. Ты вот в своих кадрах всё обо всех знаешь. Правда, у Виктории старинные фамильные украшения? И ни фашисты, ни большевики не прибрали к рукам драгоценности?
-Каким-то образом её родителям удалось сохранить украшения. Может, спрятали в надёжном месте или закопали в огороде, а когда всё успокоилось, достали своё богатство.
-Еврейская семья?
-По бумагам - поляки. Девичья фамилия Виктории Тышкевич. Во время войны отец Виктории ушёл в партизаны после того, как немцы расстреляли семью брата. В послевоенное время Тышкевичи не пожелали, как некоторые поляки, выехать в Польшу. Советская власть не обидела бывшего партизана, Тышкевич работает начальником отдела в областном управлении сельского хозяйства. Кстати, ты не заметил, на кулоне у Виктории выгравирована буква «Т» с вензелем?
-Ну, ты даёшь! Проверочка, что ли? За пазуху к ней я не заглядывал. Ты же сам говорил, что она женщина строгих нравов.
-Я пошутил, а о кулоне я слышал от наших сотрудниц. И ещё, раз тебя так заинтересовала Виктория, в детстве её звали Ядвигой. Имя она поменяла после шестнадцати.
-Это не умаляет её привлекательности, и даже придаёт её персоне какую-то таинственность. Только, мне кажется, что она слишком грустная. Я ни разу не видел, чтобы она радостно улыбалась или от души смеялась.
-Работа у нас серьёзная, особо не похохочешь. Но дело, наверное, в другом. Виктория любит детей, только своих бог не даёт, хотя замужем она лет шесть. Не знаю, в чём там дело. Муж даже возил Викторию к своим коллегам в Москву на обследование и лечение, но бесполезно. Возможно, это и есть главная причина развода.
-Занимательную историю ты мне рассказал.
Прошёл год после этого разговора. Виктория, насколько это было заметно со стороны, не пыталась изменить свой статус одинокой женщины. Наверно, в нашем небольшом городе не нашлось мужчин, достойных её внимания. Но вскоре география проживания и работы Виктории изменилась. На время проведения Олимпиады-80 из нашей таможни направлялась группа сотрудников для усиления личного состава Шереметьевской таможни. Как грамотная и эффективно работающая таможенница, да ещё свободно владеющая французским, Виктория была включена в состав этой группы.
Новый аэровокзал Шереметьево-II, построенный западными немцами к Олимпиаде, поражал наше провинциальное воображение размахом, техническим оснащением и прекрасными условиями для работы многочисленных служб. Удобные тележки для перевозки багажа пассажиров, вместительные столовые, уютные кафе и бары, просторные туалетные комнаты с немецкой сантехникой. Совсем иной мир по сравнению с нашим железнодорожным вокзалом от времён царя Гороха!
Наша группа работала на линии таможенного контроля, оснащённой самой современной досмотровой техникой. Правда, предполагаемого огромного потока туристов не наблюдалось, сказывался бойкот Московской Олимпиады западными странами в связи с вводом советских войск в Афганистан.
Не секрет, что международный аэропорт, а тем более главные воздушные ворота страны, не могут обойти своим вниманием работники спецслужб. Конечно, их очень интересовал и таможенный «театр боевых действий». Через несколько дней мы уже знали некоторых сотрудников смежной службы не только в лицо, но и по имени. Я заметил, что один молодой мужчина из конторы, звали его Владимир, стал частенько наведываться к стойке, где работала Виктория. В свободное время они что-то увлечённо обсуждали. Виктория повеселела, стала шутить и улыбаться.
Владимир уделял Виктории всяческие знаки внимания, они вместе уходили в столовую на обед, уезжали в город на служебной машине после работы. Пришло время, когда Виктория обратилась к руководителю нашей группы:
-Иван Михайлович, я сегодня ночевать в общежитии не буду, хочу встретиться с подругой, другого подходящего времени нет, мы ведь работаем без выходных.
-Ты взрослый человек, это твоё личное время, - улыбнулся Иван Михайлович, - только не опоздай на работу.
В дальнейшем Виктория, предупредив лишь соседей по комнате, регулярно выезжала к «подружке». Трудно сказать, как ей это удавалось, но на работу она являлась отдохнувшей, весёлой и активной.
Олимпиада закончилась, мы с грустью посмотрели по телевизору, как со стадиона в Лужниках взмыл ввысь «ласковый Мишка», и стали собираться домой. На перроне вокзала Виктория со слезами на глазах прощалась с провожавшим её Владимиром. Было такое ощущение, что она бросит всё и никуда не поедет, останется в Москве, но нет, перед самым отправлением поезда Виктория решительно поднялась по ступенькам вагона.
На нашей пограничной станции в связи с известными событиями в Польше количество поездов сократилось. По сравнению с Москвой прямо тишь и благодать. Работы в ночное время вообще не было, и днем на службу выходили сразу две смены. Так у меня появилась возможность видеть Викторию. Женщина погрустнела, но старалась не подавать виду, что тоскует о своём московском друге.
Вдруг, неожиданно для всех, Владимир через месяц появляется в нашей таможне. « Всё, приехал за Викторией!» - подумал я. Официально Владимир прибыл в наш город по служебному заданию, но, думаю, такие совпадения бывают крайне редко, наверно, сам напросился у начальства на поездку в наш город, чтобы заодно встретиться со своей возлюбленной. Но что-то у них не складывалось. Подруга Виктории «по секрету» сообщила, что наша красавица наотрез отказалась переезжать в Москву. А тут ещё Владимиру страшно не повезло.
Московский гость ужинал со своими коллегами в железнодорожном ресторане, кстати, кухня там была весьма неплохая. И тут нужно было случиться, что за соседним столиком молодые ребята стали громко нецензурно обзывать сидевшую в их компании девушку. Владимир сделал парням замечание, и те сразу взорвались.
-Ты кто такой, чтобы учить нас? Выйдем, поговорим! – с вызовом сказал один из парней, и из-за стола дружно поднялись все трое.
-Пойдём, научим их хорошим манерам! – предложил Владимир коллегам, и они не нашли ничего лучшего, чем последовать за гостем.
Наверно, Владимир легко бы справился один с тремя провинциальными хулиганами. Если бы он применил приёмы боевого искусства, они бы все за пару секунд лежали на земле, но москвич намеревался скрутить заводилу, чтобы передать в милицию. И тут произошло неожиданное - другой парень хотел в это время ударить Владимира, тот применил защитный приём рукой. Всё получилось бы, как отработано на тренировках, но в руке у парня был зажат осколок от бутылки, и Владимир наткнулся на него запястьем. Хорошо, что не повредил сухожилие, но рана была серьёзная. Вскоре Владимир уехал в Москву с забинтованной рукой на перевязи.
Было заметно, что Виктория очень переживала по поводу травмы Владимира. Но в Москву она так и не поехала, вероятно, жизнь в родном городе устраивала её больше, к тому же, ей не хотелось оставлять одних родителей. Да что тут гадать, вернее всего, Владимир не завоевал сердце нашей красавицы, иначе последовала бы она за ним на край света.
Весной мы опять стали выезжать на границу для встречи поездов. Но однажды наш выезд оказался безуспешным. «Солидарность» бушевала в Польше, и прибытие поезда задерживалось на неопределённое время. Нужно было каким-то образом возвращаться в город. Нас было немного, человек пять, и мы упросили машиниста проходящего товарного поезда подбросить нас до таможни. Мы разместились в кабине локомотива и с интересом стали разглядывать обстановку, только одному сотруднику из нашей группы приходилось досматривать тепловозы.
Машинисту явно приглянулась Виктория, и он стал наглядно разъяснять ей особенности управления локомотивом.
-Что это за прибор, который всё время стрекочет и что-то записывает? – спросила Виктория машиниста.
-Этот прибор отмечает все параметры движения, - пояснил машинист, - вот здесь, смотрите, отмечена наша стоянка на блок-посту.
Машинист продолжал увлечённо рассказывать Виктории о назначении многочисленных тумблеров и индикаторов. Виктория с интересом слушала пояснения, время от времени задерживая взгляд на лице машиниста. Нужно отметить, что парень он был видный, рослый, широкоплечий, спортивного телосложения. Разговор он вёл неторопливо, но очень грамотно и точно подбирая слова.
Судьба принесла большие изменения в жизнь Виктории. Некоторое время, необходимое для близкого знакомства, Виктория встречалась с машинистом Сашей, который тоже был в разводе, а в августе они сыграли свадьбу. В конце мая следующего года, чуть ли не на день таможенника, Виктория родила сына.
Солнечным летним днём я встретил в городском парке Викторию с Сашей, который катил перед собой детскую коляску. Счастливые супруги весело разговаривали, шутили и смеялись. Я невольно подумал, что для женщины, какой бы красавицей она не была, наверно, важнее иметь детей, любящего и заботливого мужа, пусть даже со средним достатком, чем золото, бриллианты и обеспеченную жизнь в столице.
Брест, октябрь 2012 г.